Мы приписывали высокое качество инстербургского пива нашей прекрасной водопроводной воде. Ведь, если я правильно помню, в отчёте, составленном после исследования воды во всех немецких округах, наша вода оказалась в верхних строках списка. Но согласно информации, полученной от последнего директора пивоварни, Вернера Бонова, вода бралась прямо из Ангерапп. Естественно, что для пивоварения она сначала проходила специальный процесс фильтрации. Вернер Бонов пишет, что высокое качество производившегося на его предприятии пива помимо воды основывалось на особом способе обработки солода на собственной солодовне. Помимо этого, все фазы солодования и пивоварения постоянно и тщательно контролировались современной лабораторией. История инстербургского пива уходит корнями в прошлое, когда еще даже не был основан сам Инстербург. О правах на пивоварение в те времена доктор Вальтер Грюнерт мастерски и интересно поведал в отдельной статье. В наши времена, на рубеже веков, в Инстербурге существовали три крупных пивоваренных предприятия. Как отмечает Ганс-Йоахим Шнура, в своей статье «Мои Инстербургские Годы» ими были:
Пивоварня Брун и Фрёзе на Цигельштрассе (ул. Победы), позднее получившая название «Немецкая Пивоварня» (директор Вундерлих, главный пивовар Тройтлер).
«Городская Пивоварня», ранее Ф.А. Фриша (директор Кальхер), на Шлоссштрассе, позади старого замка, что напротив виллы Брандеса.
«Богемский Пивоваренный Завод», ранее принадлежавший Бернекеру, расположившийся на обрывистом берегу Ангерапп, в саду которого был построен «Королевский Угол».
Недавно я получил письмо от госпожи Маргариты Фенварт, урожденной Бернекер, дочери одного из основателей пивоварни Бернекера, живущей ныне в Баден-Бадене. Она пишет, что ее отец, Эдуард Бернекер, вместе со своим братом Генрихом, в 1875 году основали пивоваренное предприятие. Оно было самым большим в Инстербурге. Его обширный и ухоженный сад занимал площадь в шесть моргенов. К радости прохожих по нему гордо расхаживал великолепный павлин. Незадолго до постройки на его месте «Королевского Угла» в нем был проведен провинциальный певческий фестиваль. Пивоварня процветала, но когда скончался Генрих Бернекер, его брат создал из пивоварни акционерное общество и переехал со всей семьей в Берлин. Меньшие пивоварни до войны (1 Мировой) располагались на Цигельштрассе, на углу Кенигсбергерштрассе, напротив районного суда и на Прегельштрассе.
После 1 Мировой войны пивоваренные заводы Инстербурга были выкуплены концерном Рюкфорт (Rückforth). В ходе рационализации — как сказали бы сегодня — этот концерн остановил в 1923 году производство на предприятиях, находившихся на Шлоссштрассе и Цигельштрассе. Выведенный было из эксплуатации «Богемский Пивоваренный Завод», однако, был значительно расширен и остался единственным пивоваренным предприятием в Инстербурге, сменив свою торговую марку на «АО Городская Пивоварня» (Bürgerliches Brauhaus AG). Директор Вернер Бонов. Каждая из трех инстербургских пивоварен располагалась поблизости от водоема, из которого могла пополнять свои запасы льда. Так возле пивоваренного завода на Цигельштрассе находился Гавенский пруд, пивоварня на Шлоссштрассе находилась рядом с Замковым прудом, а «Богемский Пивоваренный Завод» возле Ангерапп. Хотя вышеупомянутые предприятия имели собственные устройства по производству искусственного льда, все же натуральная добыча в тогдашних условиях была более экономична.
Когда ледорубы со своими пилами и длинными баграми выходили на лед, это становилось настоящим событием для инстербуржской детворы. Своими огромными пилами они слаженно прокладывали каналы во льду, зачастую толщиной в один метр. Их коллеги, длинными баграми подтаскивали льдины к ледовому подъемнику или тащили их по Замковому пруду к месту погрузки около «Зеленой Кошки». Дальше лед доставлялся на санях в производственные подвалы, как об этом сообщал Г. Й. Шнура в вышеупомянутой статье.
Я сам все еще хорошо помню, как однажды, будучи совсем маленьким, долго стоял на берегу, так что у меня замерзли ноги, и ждал, когда из воды вылезут пильщики-водолазы. Я всегда полагал, что такими большими пилами работают два человека, как это происходит при распиловке древесины на суше. На мой вопрос, действительно ли их двое, остроумный взрослый ответил, что иначе и быть не может, так как один из них должен тянуть пилу вниз. К счастью, ближе к вечеру один из пильщиков вытащил свой инструмент из воды и тогда я увидел, что на его обратном конце располагался груз, тянувший пилу вниз. С тех пор я стал недоверчив ко всем заявлениям взрослых относительно всяких непонятных вещей.
Особенно интересными были ледовые подъемники, по которым с пруда или Ангерапп в подвалы пивоварни поднимали ледовые глыбы. За этим процессом до самых холодных ног наблюдали не только мы, дети, но и множество взрослых.
Директор Бонов пишет, что полученный таким образом натуральный лед использовался исключительно для охлаждения производственных помещений. Искуственный же лед поставлялся клиентам в брусках. Сегодня, в век холодильников, такое уже не практикуется. В те времена пивоварня сдавала в аренду свои холодильники. Это были настоящие монстры, охлаждавшиеся за счет ледяных блоков. По этой причине бутылочное пиво всегда оставалось прохладным. Солидные рестораны имели собственные ледовые подвалы, снабжавшиеся искуственным или природным льдом. В теплое время года по городу курсировали специальные автомобили-рефрижераторы, призванные утолить жажду любителей прохладного пива.
Я, в качестве корреспондента, по крайней мере три раза посещал в Инстербурге Городскую Пивоварню. Директор Бонов то и дело, по особым случаям, приглашал к себе прессу. Доктор Бриндлингер написал замечательную статью о ней - «О, Богемское... о, ипподром». Я же выслушивал технические подробности, отмечал то, что казалось важным, во многом просто работал камерой и записывал обращения руководителя предприятия, директора Бонова (которые, слава Богу, никогда не были длинными), который угощал нас сосисками, наливал стаканчик пива для дегустации, а затем еще один на посошок. Но сегодня я уже не могу что-то рассказать о самом пиве или о технологии его производства. Поэтому я попросил нашего прежнего хозяина, директора пивоваренного завода (ныне на пенсии), Вернера Бонова, написать мне об этом. Сейчас он живет в Херфорде, весьма энергичен, несмотря на свой возраст (76 лет) и по меньшей мере раз в год навещает свою дочь в Мюнхене. При этом я смог с удовольствием вспомнить с ним старые времена, проведенные в Инстербурге. Кстати, раз уж мы коснулись личного, должен признаться, что использовал свое знакомство с директором Боновым во время войны самым низким образом. Мы (военные корреспонденты. Прим. Переводчика) — после того, как операция «Морской Лев» (планируемое вторжение в Англию) была отменена — вернулись с побережья Ла-Манша в Восточную Пруссию. Нас, военных корреспондентов, разместили в деревушке Лушен под Гумбинненом. Незадолго до начала кампании в России стояла жаркая погода. Нас одолевала мучительная жажда. Хозяин местного заведения не мог справиться с повышенным спросом многочисленных солдат на бочки и бутылки с пивом. Все квоты были исчерпаны. Одним словом на много миль вокруг не было ни пива, ни минеральной воды. Тогда я вспомнил о своем знакомстве с директором Боновом и решил сначала попытать счастья законным путем. Но в Brauerei-Expedition лишь качали головами: Никакого пива без разрешения! Такового у меня не имелось. Директор Бонов же на мою просьбу лишь улыбнулся и доверху загрузил мой Фольксваген Двойным Инстербургским пивом и минеральной водой из собственных запасов и еще пригласил приехать снова. Кстати, мои баварские коллеги были в восторге от нашего инстербургского пива!
Теперь перейдем к тому, что пишет об инстербургском пиве Вернер Бонов: Основным сырьем для пива был и остается ячмень. Он измельчался, замачивался от 2 до 3 дней, и отправлялся в варочный цех. Там стояли большие сусловарочные котлы, в которых производилось добавление хмеля и дрожжей. В хмелеотделителе горячее сусло отделялось от лишего хмеля (так, чтобы пиво не получилось слишком горьким). Из варочного цеха сусло перекачивалось в бродильный резервуар. Во время хранения в этом резервуаре происходило брожение и превращение в спирт. На своем пути через различные чаны, котлы и другие сосуды сусло постоянно контролировалось лабораторией. Успех готового продукта конечно же зависел в значительной степени от квалификации и опыта самих пивоваров. Как только достигалась правильная степень брожения сусло перекачивалось в танки лагерного отделения для хранения и там за ним тщательно наблюдали — пока оно дозревало.
Заполнение бочек и бутылок производилось машинным способом. Предварительно бутылки и бочки промывались в специальном месте, высушивались и — если это касалось бочек — ремонтировались, подновлялись, окрашивались и т. д. Пиво потребителю с завода поставлялось только в чистой посуде.
Касаемо объема производившегося пива - «выпуска» - Вернер Бонов приводит следующую информацию: В 1925 году производилось 28000 гектолитров пива и около 4000 гектолитров минеральной воды. В последний год выпуска (1944) было — несмотря на военные ограничения — уже 62000 гектолитров пива и приблизительно 13000 гектолитров минеральной воды. Собственные транспортные средства, гужевые и моторизированные, загружались ящиками и бочками с ленточного конвейера, после чего продукция отправлялась заказчикам. Наряду с известным «Инстербургским Двойным Пивом» Городская Пивоварня производила экспортное пиво и бок-бир (Bockbier - разновидность немецкого крепкого пива. Прим. Переводчика), коричневое пиво (Braunbier - сорт пива верхового брожения. Прим. Переводчика), а также пастеризованное солодовое пиво (Malzbier - слабоалкогольное или безалкогольное пиво. Прим.переводчика), так называемое «Санитарное», с добавлением железа. Последнее поставлялось в больших количествах в районную Женскую клинику на Аугусташтрассе. Производство вкусной минеральной воды было другой процветающей отраслью пивоварни.
Как подчеркивает директор Бонов — и посетители пивоварни могли в этом убедиться лично — Инстербургская Городская Пивоварня была снабжена по тем временам самыми передовыми устройствами и оборудованием, создававшими, наряду с профессиональным персоналом, наилучшие условия для выпуска высококачественной продукции. Еще цифры: Городская пивоварня занимала площадь в 23950 квадратных метра из которых 4851 квадратный метр были застроены. Собственные пивные склады инстербургской «АО Городская Пивоварня» имелись в Гумбиннене, Эбенроде, Эйдкау, Велау, Тапиау, Ангераппе, Лике, Треубурге, Либенфелде, Скайсгиррене и Брейтенштейне.
Хмель поставлялся из Нюрнберга и Тетнанга.
В Городской Пивоварне работало около 180 сотрудников. В годы войны их число значительно уменьшилось, хотя производство росло беспрерывно.
Директор Бонов постоянно заботился о том, чтобы использовать любую возможность улучшить условия жизни своих работников. С его подачи была официально зарегестрирована организация по выдаче пособий нуждающимся под названием «ООО Городская Пивоварня» (Bürgerliches Brauhaus GmbH). В случае потери работоспособности или при достижении пенсионного возраста работникам выплачивалась сумма в 100 рейхсмарок в месяц. Главным требованием был стаж работы не менее 10 лет. Всем сотрудникам выплачивались отпускные. Рабочие и служащие получали рождественскую премию уже 10 декабря. Ради проведения праздника освобождалась солодовня. Там сотрудники вместе с членами своих семей рассаживались за празднично накрытыми столами. «Старик» (как называли тогда еще совсем не старого директора Бонова) обращался к ним с краткой речью. Дети зачитывали наизусть свои маленькие рождественские стишки и получали подарки, тогда как жены тянули жребий, разыгрывая между собой продукты и кухонные принадлежности (разумеется бесплатно). На рождественских вечеринках, устраивавшихся на пивоварне всегда было очень по- домашнему и все это чувствовали, потому что это была одна большая семья. И посему не могло быть иначе, что когда партийная организация потребовала заменить «масона» Бонова, все сотрудники компании, включая производственный совет, заступились за своего «Старика». И «Старик» остался...
Он оставался с ними до 15 часов 20 января 1945 года, когда его оставшиеся работники, 33 мужчины и 8 женщин — собрали вещи и ушли еще до того, как пришли русские. Вопреки всему он не растерял своего чувства юмора снова и снова воодушевляя павших духом. Его спутники тоже иногда горько шутили. Отважные странники после первых десяти километров пути назвали его «дорожным референтом», через 14 дней он стал «уличным экспертом», и, наконец, был назначен «километровым Германном». Он охотно рассказывает об этом и сегодня. Лишь о своих глубоких переживаниях он ничего не говорит.
Таким образом завершается рассказ об этом восхитительном пиве, который нам поведал «Старик» инстербургской пивоварни, по сию пору остающийся молодым и жизнерадостным. Когда по улицам разносится сладковатый аромат солода с мюнхенских пивоварен, я ощущаю призрак крестьянской телеги, громыхающей по улицам Инстербурга и везущей «пивную дробину» - питательные остатки пивоваренного ячменя. Так пахло когда-то вдоль всей Гинденбургштрассе...
Присоединиться