Перед наступлением 13 января перед солдатами и офицерами выступил генерал Черняховский: «Товарищи! Нам предстоит сокрушить Восточную Пруссию. Это все одно, что выбить почти все сваи из-под гитлеровского рейха. И я не далек от того, чтобы, поддавшисьэмоциям, крикнуть, что мы выбьем их, эти сваи! Но мне, как комфронтом, было бы преступно смягчить и облегчить нашу задачу. Ведь на оборону этих свай, короче Пруссии, брошена 41-я дивизия, фольксштурм, отряды «СС» и другие войска. Есть тысяча дотов, надолбов, фортов «королевских» и каких угодно! Все неприступное и аспидно опасное для наступающих. Можно положить армии – и не взять».И вот поступил приказ командующего фронтом: «Главный удар наносится на Инстербург, Велау, ударная группировка: 39-я армия, 5-я, 28-я, 11-я гвардейская армии, 1-й и 2-й танковые корпуса, 2-я гвардейская наносит удар на Даркемен…»
Уже одиннадцатый день над Пруссией неистовствовала пурга. В ночь на 13 января вдруг все стихло, сугробы осели, со снегов стал подниматься туман, густой и плотный.
Посмотрев на часы, Черняховский махнул рукой начальнику артиллерии Барсукову: «Начнем».
Небо Пруссии взорвал могучий залп. Дрогнула земля. В эфире бешено затрещала морзянка. Одновременно заговорили все станции, включая испуганный Берлин.
На десятый день наступления, в ночь на 22 января, гвардейцы Галицкого и соединения 5-й армии Крылова заняли Инстербург.
На дорогах рядом с войсками появились тысячи гражданских фургонов. Война подняла с мест обывателей. На обочинах дорог валялись выпотрошенные перины, изломанные колеса телег, чемоданы и мешки. Хаос и неразбериха. Наши бойцы все чаще сталкивались с работой карателей. Сожженные усадьбы, кругом расстрелянные и повешенные. На груди казненных таблички: «Предатель», «Враги нации».
Выпуск подготовлен отделом иностранной литературы и краеведения городской библиотеки.
Присоединиться