Кому- то из нас пришла идея подняться на колокольню древней Лютеркирхи. Там наверху, пожалуй, был самый лучший вид. Только как мы сможем туда проникнуть в столь позднее время? Наш друг знал ответ. Его родственник, мастер-часовщик Шредер, владел ключами от колокольни, поскольку был уполномочен ухаживать и ремонтировать ее часы. Сказано – сделано! Мастер-часовщик согласился дать нам туда доступ. Он даже согласился сопровождать нас, так как подъем наверх был довольно трудным, а он мог помочь нам сориентироваться внутри.
Он оказался прав. К часам на колокольне вела узкая, но надежная винтовая лестница, но нам нужно было подняться еще выше. С учащенным сердцебиением мы добрались до верхней площадки без происшествий. Она оказалась довольно просторной. Но какой нам открылся удивительный вид! Весь город в ранних сумерках расстилался перед нами. Серебристой лентой блестела Ангерапп, вдали мы видели Инстер и Прегель. Темной громадой раскинулся Эйхвальдский лес, на юге рос Городской, а на самом горизонте Брёдлаукский. Под нашими ногами начали вспыхивать первые уличные фонари, а в окнах стал зажигаться свет. На улицах смутно различались фигуры нескольких прохожих. Мы настолько увлеклись увиденным, указывая друг-другу на знакомые объекты, что совершенно забыли о комете Галлея.
Подъем на колокольню для нас был весельем, но здесь наверху наше настроение переменилось. В благоговении стояли мы, позволив открывшемуся виду подчинить нас целиком. Как же прекрасен был наш родной город! Если сначала мы и болтали без умолку, то теперь просто стояли в умилении. После этого мы молча спустились обратно. Ни у кого не возникало желания продолжить славный вечер. У маленькой калитки справа от главного входа мы распрощались с чувством удовлетворения и… ни словом не обмолвились о комете.
Спустя несколько лет по Альтер Маркт маршировали русские. Первая мировая война сразу после своего начала устроила жёсткую проверку нашему родному городу. Но я не хочу говорить об этом; мы преодолели экономические трудности после ее завершения и постепенно встали на ноги. А затем… в июне 1941 года… я шла вечером с работы по Гинденбургштрассе, желая пройти через Альтер Маркт и арочный мост в сторону нашего дома на Ангераппских высотах. На Альтер Маркт я увидела большую толпу, пребывавшую в взволнованном состоянии. Естественно, что мне захотелось узнать, что происходит. Оказалось, что все ждут прохода большой войсковой колонны из Кенигсберга.
Мне не пришлось долго ждать, когда по улице загрохотало множество грузовиков и военной техники. С балкона моих родственников, живших в доме Цигана (Альтер Маркт 4/5), мы несколько часов наблюдали за прохождением войск. Мы сидели молча и все понимали, что это значит: началась кампания против Советского Союза. В нас закралось неприятное ощущение. Что будет, если наш Инстербург, как и во время Первой мировой войны, снова окажется в зоне боевых действий? Когда около полуночи я поспешила через Белильное поле к нашему дому, шум двигателей все еще не стих. Соловей в густом ивовом кустарнике беспечно пел песню о любви в теплой ночи июня. Но на сердце у меня было тяжело. Оно было полно угрожающих предчувствий надвигающейся беды. Сегодня мы уже знаем какой именно. Наш любимый город стал для нас недосягаем. Из тех людей, с которыми я испытывала потрясающие переживания на колокольне нашей Лютеркирхи, когда мы вознамерились понаблюдать за кометой Галлея, живы сейчас лишь немногие. Самой колокольни Лютеркирхи больше не существует, как и многих из тех, кто смотрел за проходом войск в 1941 году. Все что у нас осталось, так это неизгладимые воспоминания о нашем родном городе, нашем Инстербурге!
Примечания переводчика: Хотелось бы внести некоторые замечания относительно предыдущей публикации.
Честно говоря, был несколько удивлен, что подобного рода ошибки, да еще и в столь короткой и пастельной статье, допущены Шарлоттой Кройцбергер.
Можно простить ей погрешность с годом пролета кометы Галлея (на самом деле она наблюдалась в мае 1910 года), ибо это не столь существенно.
Но вот что касается Лютеркирхи, то тут либо Шарлотта перепутала связанные с ней события (т.е. они поднимались на нее с друзьями по другому поводу и в другое время, нежели наблюдение за кометой) либо просто не смогла толком вспомнить как выглядела Лютеркирха в 1910 году. Ибо общеизвестно, что до 1912 года (т.е. до реконструкции) она не имела часов. Была еще одна ошибка, которую я сразу исправил ибо она была просто вопиющей. Имеется ввиду год начала кампании против СССР. В статье по какой-то причине указывался 1942 год.
Присоединиться